Вы читаете перевод статьи Стефани Голик “Mapping the reality of the world”. Над переводом работали: Ольга Жолудова и Ринат Шайхутдинов.
Мы каждый день ориентируемся по картам. В нашем технологичном мире карты повсюду: в телефоне, на панели управления автомобиля, на сайтах. Но сами карты мало изменились с тех пор, как их еще печатали на бумаге. Само слово “charta” переводится с латинского как бумага. Конечно, цифровые карты более точные. На цифровой карте мы даже видим себя, в виде дружелюбной синей точки, а некоторые здания вообще показаны в 3D. Примечательно то, что карты, переместившись с бумаги на экраны гаджетов, стали мобильнее и доступнее — но пока не стали понятнее и не изменили к лучшему наше восприятие физического мира. Чтобы понять, как карты вообще связаны с восприятием мира, разберем несколько примеров из истории:
Эволюция карт
Картография зародилась во времена, когда люди впервые начали изображать на бумаге окружающий мир. В те времена, содержимое карты чаще всего отражало цели и намерения ее создателя.
Многие ранние карты были очень подробными, в деталях изображали культуру и дух времени, и даже считались произведениями искусства.
- Создателями первых карт считаются древние греки. Основной целью античной греческой цивилизации было изучение земли. Греки изображали планету в виде сферы, делали предположения относительно длины окружности планеты и изучали климатические зоны. Картографы тех лет первыми предположили, что изображение физического мира способно повлиять на развитие общества и состояние человека.
- В Римской империи карты использовались в практических целях: военных и административных. Римляне наносили на карты дороги, линии границ и физические особенности ландшафта: все, что было необходимо для управления империей и расширения ее территорий. В эту эпоху в картах появляются линии широты и долготы, что стало ключом к расширению римской империи.
- В средние века началась эра карт мира: с развитием торговли интересы людей стали распространяться все дальше от дома. Меридианы, параллели, точность в измерениях — все это пришло в картографию именно в средние века.
- В 16 веке приоритетом власть имущих стала колонизация новых территорий, коммерческая экспансия и военное превосходство. Поскольку точность карт напрямую влияет на способность страны контролировать большие территории, картографы стали очень влиятельной прослойкой общества. В 16 веке была создана проекция Меркатора, которая игнорирует естественные изгибы земли к полюсам ради того, чтобы изобразить основные линии “прямыми”. Как оказалось позже, такая карта совершенно бесполезна для навигации в океане в плаваниях к берегам Нового Света.
- В 19 веке, с ростом численности среднего класса и доступности транспорта, в моду вошел туризм. На смену красочным, детально проработанным картам прошлых эпох пришли функциональные, портативные карты.
Каждая эра привносила в картографию свои изменения. Менялись обстоятельства, менялись мотивы — и карты обретали новый облик.
В чем же фишка нашего времени? Наша эра — это эра интернета и смартфонов, время зарождения цифровых миров, в которые мы погружаемся с головой. И все же мы до сих пор используем плоские карты, какими пользовались путешественники в 19 веке.
Я предполагаю, что на новом этапе развития карты снова станут персонализированными, ориентированными на конкретные цели. Только раньше в основе таких карт лежали цели и намерения создателя, а теперь каждая карта станет отражением ее пользователя. Для создания таких карт нужно четко представлять, каким образом мы формируем представления об окружающем мире.
Фрейд без границ, 1975, Маделон Вризендроп
Так как же мы воспринимаем окружающий мир?
Окружающий мир — будь то мегаполис или туристическая тропа — представляет собой сложную систему, которая влияет на нашу способность ориентироваться, запоминать и понимать пространственные формы. В целом восприятие любой такой системы происходит одинаково — мы создаем когнитивную карту. Когнитивные карты — это ментальные образы физических объектов и локаций. Через когнитивные карты наш мозг осознает пространство. Люди (и большинство животных) используют эти ментальные модели, чтобы ориентироваться и запоминать важные особенности окружающей среды.
“Образ окружающего мира, который зафиксирован у нас в голове, это только модель. Никто мысленно не представляет весь мир или страну. У нас есть только отдельные концепции, связанные между собой, и мы опираемся на них, чтобы представить настоящую систему” — Джей Райт Форрестер, 1971
Скорость и точность построения нашей ментальной модели зависят от реальной планировки и расположения элементов системы. Если пространство организовано по сетке (как Манхэттен), нашему мозгу проще его воспринимать и запоминать. Более естественные пространственные системы порождают уникальные ментальные модели: каждый человек воспринимает такие системы по-своему и дольше формирует их ментальный образ. А еще, наша когнитивная карта зависит от того, каким образом мы взаимодействуем с пространством. Вы наверное замечали, что кварталы, по которым мы ходим пешком, воспринимаются не так, как те, которые мы проезжаем на машине.
Из чего формируются наши ментальные карты?
Чтобы ответить на этот вопрос, планировщик городов Кевин Линч в 1960 году запустил пятилетнее исследование в Бостоне и нескольких других городах. Я жила в Бостоне и могу сказать, что в этом городе очень сложно ориентироваться. При строительстве улиц города администрация решила взять за основу дорожки, протоптанные скотом. Из-за этого улицы извиваются и пересекаются совершенно непредсказуемым образом. Поэтому Бостон — отличное местодля изучения процесса формирования ментальной карты местности (спойлер: там куча пробелов и неясностей). Линч провел множество опросов и интервью и обнаружил, что люди воспринимают свое окружение предсказуемо и последовательно. Ученый утверждает, что ментальные карты формируются из пяти основных элементов:
- Пути — дороги, по которым люди передвигаются в рамках города (например, главные улицы и пешеходные дорожки)
- Границы — края и разрывы непрерывных линий (например, набережные)
- Узлы — точки схождения: площади и пересечения (например, Юнион-сквер)
- Районы — области, которые характеризуются общими особенностями (высота зданий, стиль застройки и т.д.)
- Ориентиры — легко опознаваемые физические объекты городского ландшафта (думаю, примеры тут не нужны)
Коллективная ментальная карта Бостона. “Образ города”, Кевин Линч
В зависимости от того, насколько город поддается систематизации, Линч определяет степень его понятности и “образности” (“imageability”). Чем выше “образность” города — тем эффективнее люди передвигаются по нему и тем безопаснее чувствуют себя в его пределах. Линч заявляет, что “понятное и типичное окружение не только воспринимается как более безопасное, но и повышает потенциальную глубину и интенсивность человеческого опыта”.
Новая эра карт: на стыке технологий и ментальных карт
Мы сможем оставить позади статичные карты 19 века, когда начнем создавать более “образные” карты, которые точнее отражают реальность и сильнее резонируют с сознанием, который их использует. Согласно Линчу, новые, “очеловеченные” карты будут усиливать наши когнитивные модели — а это позволит нам повысить качество жизни в городе, не передвинув ни кирпичика в реальном мире.
Более того, основываясь на исследовании Линча, можно предположить, что изучение процесса построения ментальных карт станет толчком к развитию дополненной (AR) и виртуальной реальности (VR). Если при разработке дополненной реальности не учитывать особенности восприятия человеком пространства, она может усложнить ориентацию и снизить “образность” городской среды. В условиях информационной перегрузки, нам будет сложно выделять иерархию объектов и строить ментальные карты. Но если дополненная реальность дает доступ к информации, которая делает окружающий мир более понятным и четким, то в контексте такой дополненной реальности мы сможем получать гораздо более глубокие впечатления о физических местах.
Мы также сможем создавать более проработанные виртуальные реальности: понятные на интуитивном уровне и создающие ощущение безопасности. Если при планировании этих цифровых миров мы будем опираться на естественные процессы восприятия пространства, мы сможем добиться полной реалистичности и полноценности.
Ментальные карты и выводы Линча об их построении можно использовать как руководство по созданию реальных карт наших городов. Кроме того, у них большой потенциал в области виртуальной и дополненной реальности. Помимо всего прочего, если мы допускаем, что “образность” делает наш опыт взаимодействия более простым и глубоким — возможно эта концепция поможет решить самые сложные дизайнерские задачи?
Эта статья написана по результатам моей работы в Mapfit, где мы заново создаем карты, которые более точно отражают окружающий мир. Проект все еще на этапе беты — пишите, если вам интересно!
Спасибо, что прочитали! Буду рада любому фидбэку. Поделитесь статьей и нажмите 👏, чтобы статью прочитали и другие!